Памяць і боль беларускай зямлі

По акту от 4 декабря 1944 года Комиссии Белыничского района Могилевской области Белорусской ССР по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников.

  «С первых дней оккупации Белыничского района немецко-фашистские захватчики (с 6-го июля 1941 года) начали беспощадно уничтожать мирное население путем расстрела, сожжения, повешения, а также угона на каторжный труд в Германию, опустошать, сжигать и грабить деревни. За период оккупации немецкими захватчиками Белыничского района фашистские изверги произвели следующие злодеяния:

   Всего по району расстреляно, повешено, сожжено и угнано в немецкое рабство 3313 чел., не считая 224 чел. расстрелянных, проживавших в Белыничах еврейского населения, прибывших из Западной Белоруссии, имена, отчества и фамилии коих установить не удалось.

  Характерные методы злодеяний немецких захватчиков над беззащитными гражданами района: в сентябре месяце 1941 года немецкими властями по Белыничскому сельсовету был объявлен сбор всего мужского еврейского населения, якобы для выбора старосты над еврейским населением, когда люди собрались в количестве более 150 чел., объявили о том, что собравшихся отправят на постройку моста (урочище Неропля) расстоянием 5-ти км от г. п. Белыничи, куда фактически их и погнали под сильной охраной карательного отряда немцев. Приведя всех на место назначения, раздели до нижнего белья и расстреляли, закопав расстрелянных в две ямы. Оставшееся еврейское население в г. п. Белыничи: старики, женщины и дети, а также согнанные еврейские семьи со всего района в количестве более 600 человек, были загнаны в один квартал-лагерь, где содержались под усиленной охраной, не допуская случаев входа и выхода.

Гетто размещалось в прямоугольнике теперешних улиц им. Энгельса и Кирова.

(По материалам Михася Карпеченко).

   Таким образом они находились до 12 декабря 1941 года. 12 декабря 1941 года все еврейское население, находившееся в квартале-лагере в 9 часов утра построили в колонну под предлогом переселения в Эсьмоны на жительство, которые находятся на расстоянии 12 км.от г. п. Белыничи, в действительности же их повели по этому пути в лес в урочище «Мхи» на расстоянии 3 км от г.п. Белыничи, где и всех расстреляли. Процесс расстрела немецкие карательным отрядом производился следующим образом в заранее подготовленных для расстрела двух ямах размером каждая 40х30х3 м.: заставляли обреченных по одиночке раздеваться до нижнего белья, зайти в яму и лечь лицом вниз, после заполнения ряда их с автоматов расстреливали, после укладывался следующий ряд и так до тех пор, пока не перестреляли всех. После этого гнусного злодеяния вся одежда, обувь была на подводах доставлена в г.п. Белыничи, откуда часть вещей и ценностей были увезены карательным отрядом в трех машинах в г. Могилев, а остальное – роздано...

Место расстрела евреев Белынич в урочище Салотопка

Расстрелы и ограбления мирных граждан продолжались все время немецкой оккупации. Массовые истребления мирных граждан производились в ранее указанном месте и в урочище «Салотопка», «Еврейское кладбище» и в лесу в урочище Белыничской МТС. Такие же массовые истребления мирных жителей изверги производили и в других населенных пунктах района». (ГАМО, ф. 306, оп. 1, д. 10, с. 58- 59).

Из статьи, предоставленной для Российской Энциклопедии Холокоста

Место расстрела евреев Белынич возле бывшего двора МТС

Белыничи, районный центр вМогилевской обл. Республики Беларусь. Расположен в 40 км на запад от Могилева. Известен с конца 16 в. Еврейская община существовала с конца 17 в. По переписи 1939 г. население Белынич составляло 3120 человек, из них евреев – 781.

6 июля 1941 года Белыничи были захвачены фашистами. 9 июля 1941 г. был полностью оккупирован Белыничский район. За годы войны в районе было сожжено живыми, расстреляно, повешено и замучено 3315 мирных жителей, не считая расстрелянных 224 евреев, прибывших из Западной Белоруссии и проживавших в Белыничах.

В сентябре месяце 1941 года немецкими властями был объявлен сбор всего мужского еврейского населения по Белыничскому сельсовету под предлогом выбора старосты. Когда люди собрались в количестве более 150 чел., объявили о том, что собравшихся отправят на постройку моста в урочище Неропля (в 5-ти км от Белынич в сторону Могилева), куда их погнали под сильной охраной карательного отряда немцев. Здесь они были расстреляны в 2-х ямах-могилах.

Среди оставшегося населения фашисты провели перепись. Дома, где жили евреи, были отмечены желтыми звездами. Людей гоняли на хозработы и на разминирования окрестных полей. Оставшееся еврейское население в г. п. Белыничи: старики, женщины и дети, а также еврейские семьи, согнанные со всего района: Шепелевичей, Эсьмон, Головчина, а также польские беженцы в количестве более 600 человек, были загнаны в один квартал-лагерь (в прямоугольнике нынешних улиц им. Энгельса и Кирова), где содержались под усиленной охраной полицейских, а позже немцев с овчарками и верховых. Ограды вокруг гетто не было, но выходить за территорию запрещалось.

Из воспоминаний Ковалевой Марии Константиновны, 1926 г.р.

«Нас отвезли в гетто на телеге местные полицаи 12 ноября 1941 г. …Мы ничего не могли взять, а то, что взяли, у нас все равно забрали. Нас поместили в деревянный дом, набитый людьми. Мы не могли ни лечь, ни сесть, стояли. Еды у нас не было. Все жили в разных домах, где, кто устроился». (Из архива могилевской инициативы «Уроки Холокоста»)

12 декабря 1941 года утром все еврейское население, находившееся в квартале-лагере, построили в колонну под предлогом переселения на жительство в Эсьмоны (12 км от г. п. Белыничи). Операцией занималась специальная команда немцев около 60 человек с собаками. Впереди колонны шли полицейские и заставляли всех занавешивать окна под угрозой стрельбы по ним. В 3 км от Белынич в лесу в урочище Мхи (в 1,5 км на юго-запад от бывшей деревни Задрудская Слобода) заранее были вырыты две ямы размером каждая 40х30х3 м. Здесь колонна была остановлена. Каждого человека по одиночке заставляли раздеваться до нижнего белья, зайти в яму и лечь лицом вниз, после заполнения ряда их расстреливали из автоматов. Здесь было уничтожено более 1600 человек. После этого вся одежда и обувь были на подводах доставлены в Белыничи, откуда часть вещей и ценностей карательным отрядом увезли в трех машинах в г. Могилев, а остальное роздано...

(Согласно акту от 4 декабря 1944 года Комиссии Белыничского района Могилевской области Белорусской ССР по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников). (ГАМО, ф. 306, оп. 1, д. 10, с. 58- 59).

«Окружили гетто. Собаки на цепях, полицейские с винтовками, немцы на лошадях. Больных убивали на месте. Было пасмурно, мокро, холодно, моросил дождь. Крики, молитвы, плач, выстрелы. Гнали через лес, через деревню Слобода. Сил нет, все измученные, голодные, замерзшие. Полицейский бил в спину плеткой. Привели в лесок. Лежали кучи выкопанного песка. Яма – десять шагов взрослого человека в ширину и сорок в длину… Место выбрали такое, что вокруг болото, один только вход через лесок. Начали стрелять из пулеметов. Грудных детей отнимали у матерей и бросали живыми в ямы. Немец подходил с большой плеткой и бил по головам. Забирали ценности, заставляли снимать одежду…» Из воспоминаний Ковалевой Марии Константиновны, 1926 г.р. (Из архива могилевской инициативы «Уроки Холокоста»).

Место расстрела евреев Белынич в урочище Мхи  возле деревни Задрудская Слобода

Расстрелы и ограбления мирных граждан продолжались все время немецкой оккупации. Массовые истребления мирных граждан, в том числе и евреев, производились фашистами также в урочище Салотопка – курган бронзового века под Белыничами в направлении на Рогач – (возможно, название появилось уже после расстрелов), на еврейском кладбище и в лесу урочища Белыничской МТС (в границах райцентра по дороге на Головчин) – теперь здесь находится машинный двор совхоза «Белыничи».

Уничтожение евреев в районе деревни Красное Болотце не находит подтверждение в современных краеведческих данных.

В 1965 г. установлен обелиск на месте расстрелов евреев в Урочище Мхи. Надпись на обелиске гласит: «Здесь похоронены жертвы фашизма, массового истребления. Г/п Белыничи, 12 декабря 1941 г.»

Еще один памятный обелиск установлен на еврейском кладбище, куда были частично перенесены эксгумированные останки расстрелянных евреев. Надпись на обелиске: «Здесь покоятся 1200 жертв фашизма, женщины, старики и дети, зверски расстрелянные 12 декабря 1941 г.».

 Согласно переписи 1989 г. в Белыничах жило 36 евреев, по переписи 1999 г. – 23 еврея.

Александр Литин

Источники:
1. Акт Комиссии Белыничского района Могилевской области Белорусской ССР по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников от 4 декабря 1944 года. (ГАМО, ф. 306, оп. 1, д. 10, с. 58- 59).
2. ГАООМО ф. 9, оп. 1а, д. 131, лл. 16-19
3. «Память» Белыничский район. Мн. 2000 г., с. 202
4. Российская еврейская энциклопедия, т. 4, Москва. 2000
5. «Гибель местечек Могилевщины. Холокост в Могилевской области в воспоминаниях и документах», Могилев, 2005 г.
6. Из воспоминаний Стельмаковой Полины Александровны, 1917 г.р., Яд Ва-Шем 03/4729

Деревня Неропля Белыничского района

Анатолий Антонович Орловский      

Место расстрела Евреев Белынич в деревне Неропля

Орловский Анатолий Антонович, 1937 г.р.

   Я родился в Неропле, в начале войны был маленьким, но неплохо помню, что происходило. На окраине нашей деревни была заготовительная контора, в которой работал мой отец Орловский Антон Викентьевич. Он бывал у нас почти каждый день. Контора скупала у населения, колхозов и хранила картошку, овощи, зерно, а потом рассылала по всему Союзу. Начальником конторы был еврей Арон из Быхова. Когда война началась, Арон несколько раз приезжал к маме Варе. Однажды Арон предложил маме забрать его имущество, мама спросила, почему он никуда не уходит. Он отвечал: «Не могу». У него была семья, дети и жена.

Собрали женщин, стариков, детей и повезли через Слободу на Мхи. А сюда, в Нероплю, привезли на нескольких больших крытых машинах белыничских мужчин-евреев. Их было более ста. Машины были полностью забиты людьми. Их собрали как будто бы для работ. С собой мужчины несли пилы, топоры. Попал сюда и Арон. Поставили в охрану немцев и полицаев. Мужчин ставили в шеренги возле ямы. Деревья рядом срезали, чтобы было хорошо видно. Немец расстреливал людей из пулемета.

 После войны приезжали евреи из Ленинграда, родственники погибших. Они нанимали людей, чтобы перезахоранивать погибших. Им помогал мой знакомый Михаил Волчок, который работал в пожарной части. Часть останков выкопали, перевезли в гробах в Белыничи и там перезахоронили в общей могиле. Потом райком запретил перевозить останки. Так что до сих пор здесь в лощине у дороги лежат незахороненные евреи. (Из архива могилевской инициативы «Уроки Холокоста»).

Яд Ва-Шем 03/4729 Стельмакова Полина Александровна, 1917 г.р.

Немцы провели перепись. На дома, где жили евреи, навесили желтые звезды. На мужчин, которые работали, тоже надевали звезды. Заставляли улицы подметать, посылали дороги разминировать — катки на больших жердях катать по дороге и около нее. Потом согнали всех в гетто. Под гетто были заняты жилые дома на ул. Энгельса (в основном, еврейские). Стояли часовые, полицейские; хотя ограды не было, выходить запрещалось. В гетто попали евреи из польских беженцев (их много было в Белыничах), и из окрестных местечек — Шепелевичей, Эсьмон, Головчина.

...Мне тогда было 15 лет. Мы жили не в самих Белыничах, а в колхозе. Не эвакуировались, потому что не знали, что нам грозит. Сталин не предупредил. Брат, уходя добровольцем на фронт (он погиб в 1944 г.), говорил: «Никуда не уезжайте, немцев сюда не допустят». Брат был учителем.

Когда забирали нас из деревни, приехали полицаи и привезли письмо, что нам надлежит переехать на новое место жительства. Шли мы пешком за телегой, на которой ехали полицейские. Перед 12 декабря держали в гетто в Белыничах дней 5 или 6. Было столько народу, что спали стоя. Гетто было в одном квартале. Охраняли полицаи, потом приехали еще немцы с овчарками и верховые. Местные евреи еще доставали откуда-то из подвала еду, а мы друг за друга держимся и спим стоя. Голодные. Рано утром 12 декабря стали выгонять всех, и больных, и полуживых, на расстрел.... Это был такой год, что поздно снега не было, слякоть, грязь. Их подняли утром рано, в 4 часа. Плакали люди, кричали. Кругом полицаи были немцы. Каратели, страшные такие, с черепами на форме и в длинных сапогах резиновых.

...Специальная команда немцев приехала, в белых касках и с автоматами, человек 60. И собаки были. Колонна шла из центра поселка в сторону Задруцкой Слободы. Полицейские впереди шли и велели всем занавесить окна и не выглядывать, не то стрелять по окнам будут. Не верьте тому, кто говорит, что убежать просто было, что, мол, русские убежали бы, а евреи не такие смелые. Ведь в основном были дети, женщины, старики. А мужчин помоложе за месяц до общего расстрела в Неропле (4км от Белынич) убили. Сказали, что на работу повезут, и расстреляли.

Женщины шли, несли детей на руках. Многие даже ехали, везли на подводах стариков, старух. Только было непонятно, куда везли, говорили — в Эсьмоны. Но люди, наверное, догадывались, что на смерть. Такой вой был, такой плач... От этого плача страшно становилось. Яму заранее выкопали. Местным жителям, у кого был конь, велели туда ехать. Вскорости они ехали назад и везли вороха одежды. Потом немцы сделали магазин, где продавали еврейский скарб. По дешевке. Рассказывали те возчики, что на месте расстрела окружение было, немцы с автоматами, как частокол, стояли. Группами загоняли в эту яму и стреляли, и ходили там эти вот немцы в длинных сапогах. В яму заставляли живых ложиться. Люди сидели и ждали очереди напротив могилы. Когда закопали, говорят, дышала яма, и кровь проступала.

...Я уже на очереди сидела. Мать меня умоляла: «Кричи, что ты русская!» (У меня был документ на русскую фамилию.Его мне дал парень, он работал писарем.) Сначала я кричала, что у меня отец русский. Немец ответил по-польски: «Вшисткоедно» («все равно»). Тогда я стала кричать, что и мать — тоже. Сестра меня прямо начала, кусать, чтобы я спасалась. Мать говорит: «Но ты же не, похожа, просись, просись!» У меня все руки в синяках, так они меня щипали, чтобы я кричала. И я кричала, что я русская. И один полицейский вывел меня. «Это же надо, – говорит, – русская девочка попалась». Немец проверил справку, меня повели по деревне и даже завели в хату покормить (я, конечно, не ела ничего). По дороге полицейский сказал: «Ай, если ты и нерусская, все равно жива будешь – ты не похожа».

...Первое время после войны на месте расстрела ничего не было. Потом мы узнали, что в местечке Толочин родственники собрали деньги и сделали памятник. От государства помощи никакой ждать было нечего, и мы тоже организовали сбор средств, заказали памятник.

Памятник на местеперезахоронения евреев Белынич на еврейском кладбище

  Было еще одно захоронение в Красном Болотце – расстреляли 70 мужчин. Их останки перенесли на еврейское кладбище в Белыничи. Там и был установлен памятник. Туда же планировалось перенести останки жертв расстрела 12 декабря 1941 года, где по официальным данным погибло 1200 евреев. Но когда открыли могилу, поняли, что силами собравшихся перезахоронение осуществить невозможно. Могилу закрыли. После длительных хождений в исполком власти сделали ограду. А к 40-летию освобождения Белоруссии, в 1983 году, там поставили государственный памятник. (Газета «Ами» Ленинград № 6 / 8 10.1990)

Чепринская Екатерина Андреевна, 1920 г.р.

        Я в 1941 г. жила в Задруцкой слободе и видела, как евреев гнали по нашей Задруцкой улице на расстрел. Полицаи никого не выпускали из хат, но я видела из-за занавески. Евреев согнали на луг, там они были недолго, потом уже после обеда их погнали на расстрел. Вещей им с собой брать не дали. Вели их полицаи. Говорили, что евреев погонят в Эсьмоны, там они будут жить и работать, но когда люди увидели, что их ведут по другой дороге, то заволновались и забеспокоились. Кричать полицаи не давали, били. Было их несколько сотен. За мостом в нашей Задруцкой слободе жили одни евреи. Я хорошо знала Меркуловых, они были пенсионерами. В 1944 году меня забрали в Германию. Говорили, что один мужчина убежал. (Из архива могилевской инициативы «Уроки Холокоста»).

Ковалева (Глобус) Мария Константиновна, 1926 г.р.,бывшая узница Белыничского гетто

Я родилась в Белыничском р-не, в д. Пильшичи. До войны в деревне проживала только одна еврейская семья. В семье было 9 человек. Отец работал возчиком на лошади. Потом он возил бочки со смолокуренного завода в деревне Тихтин на станцию Друть.

Когда пришли немцы, отец буквально почернел. Уйти было некуда. Старшие сестры работали перед войной уже работали. Одна – на почте в Могилеве, другая – работала фармацевтом в Полоцке. Они были убиты. Брат Зяма, 1918 г.р., после института работал учителем в Вендороже, в Хоново. Он ушел на фронт добровольцем и погиб в Молдавии.

Немцы приезжали в деревню со стороны Угольщины. Мои подружки всегда нас предупреждали, когда в деревню ехали немцы. Тогда старшие сестры, мать и отец прятались в картошке, в лесу, а я оставалась дома. У меня были светлые волосы, и я совсем не походила на еврейку. Я была маленького роста, выглядела в свои 14 лет совсем малым ребенком.

29 августа 1941 г. приехал карательный немецкий отряд. В тот день все мужчины были на поле, убирали гречку. Они могли убежать в лесочек, но все остались, не ожидая трагедии. Немцы объявили, что состоится собрание. Согнали всех жителей из домов. Переводчик сказал, что немецкие войска пришли освободить крестьян, от коммунистов и евреев, наделить всех землей. По списку, составленному кем-то из местных, вызывали колхозных активистов. Отец был похож на еврея и его забрали. Отец смотрел на нас, когда его уводили, но никто не сказал, ни слова. Мы все, вся деревня, это видела. Не было там только мамы, она спряталась. Забрали и брата моей подружки Сережу, он приехал из Западной Беларуси. Потом мы услышали выстрелы. Тогда убили 27 человек из деревни, среди них 5 пленных-красноармейцев. Убили и нашу учительницу. Она, защищаясь, кусала карателей.

Немцы вышли из леса строем, веселые, с лопатами на плечах громко разговаривали и пели песни. Мы побежали в лесок. Тела расстрелянных людей были в яме, сверху присыпаны землей. Они были убиты разрывными пулями и на телах были огромные раны. Каждый доставал тела своих близких и перезахоранивал. Сельчане помогли нам сделать гроб и похоронить отца.

Остались я, две сестры, маленькая племянница и мама. Несколько раз приезжали в деревню немцы в поисках нашей семьи. Но никто нас не выдавал. Мальчишку-соседа Ласточкина Анатолия немцы били по щекам и требовали сказать, где живут «юда», но он не выдал. Я стояла рядом.

Однажды зашли к нам в дом. Мы были предупреждены. Мама со старшими сестрами и маленькой внучкой прятались в поле, в картошке. Дома оставалась только я. Я взяла серп и стала ждать. Немцы вошли в дом:

– «Юде?».

– «Найн, руссиш!».

Один немец меня погладил: «Руссиш, медхен!».

Был полицейский, который доносил, что к нам приходят партизаны, что у нас евреи прячутся. Вскоре он принес письмо с приказом выехать в Белыничи для переезда на новое место жительства. Нас отвезли в гетто на телеге местные полицаи 12 ноября 1941 г. Мама все твердила, что немцы не будут убивать, что в прошлую войну они спасали и защищали евреев, а белополяки убивали. Мы ничего не могли взять, а то, что взяли, у нас все равно забрали. Нас поместили в деревянный дом, набитый людьми. Мы не могли ни лечь, ни сесть, стояли. Еды у нас не было. Все жили в разных домах, где, кто устроился. Тех полицаев, кто нас вез на расстрел, партизаны застрелили на обратном пути.

12 декабря в 6 часов утра начался погром. Окружили гетто. Собаки на цепях, полицейские с винтовками, немцы на лошадях. Больных убивали на месте. Было пасмурно, мокро, холодно, моросил дождь. Крики, молитвы, плач, выстрелы. Гнали через лес, через деревню Слобода. Сил нет, все измученные, голодные, замерзшие. Полицейский бил в спину плеткой. Мы шли в последних рядах. Сзади полицейские с винтовками и дула винтовок нацелены на нас. Я уже знала, что нас ведут на смерть. Мои подружки из деревни, где мы ночевали, когда нас везли в гетто, прибегали и рассказывали, что за Белыничами целую неделю колхозники копали большую яму и нас туда поведут убивать. Я рассказала маме, но она не поверила.

Привели в лесок. Лежали кучи выкопанного песка. Яма – 10 шагов взрослого человека в ширину и 40 в длину. Там теперь памятник. Место выбрали такое, что вокруг болото, один только вход через лесок. Начали стрелять из пулеметов. Грудных детей отнимали у матерей и бросали живыми в ямы. Мы были в последних рядах и все видели. Немец подходил с большой плеткой и был по головам. Забирали ценности, заставляли снимать одежду. По маминому указанию, я и сестры стали кричать, что я русская и попала с ними в гетто по ошибке. Заставили сказать «На горе Арарат растет крупный виноград», но на этом меня не поймали. Я говорила чисто. Хотя дома всегда говорили на идиш, у меня акцент был не еврейский, а «деревенский». Меня отправили в тюрьму в Могилев для проверки. В могилевской тюрьме про национальность не вспомнили. Там я заболела тифом и меня отправили в больницу. Мне повезло, чуть позднее вышел указ коменданта, чтобы всех больных тифом расстреливали. Когда я выздоровела, пришел полицейский и забрал меня опять в тюрьму. Я там долго сидела. На меня никто не обращал внимания, была маленькой, худой. Потом, когда выпустили, я ходила по городу, жила в деревнях. Рассказывала, что ищу родителей. Надо было хитрить. Много было страха.

После войны я экстерном окончила школу (до войны только 9 классов), поступила в институт, преподавала. Я слышала, что в живых кроме меня из Белыничского гетто осталось только Семен Куперман (он живет в Мозыре) и какая-то женщина. (Из архива могилевской инициативы «Уроки Холокоста»).

Из воспоминаний Плиндова Олега Назаровича

«1941 года выдался на Могилевщине теплым и слякотным. С раннего утра солдаты немецкого гарнизона, расквартированного в Белыничах, с активной помощью местных полицаев стали сгонять местечковых евреев на рыночную площадь. Колонна была внушительной: тогда в поселке проживало более тысячи евреев. Все они были расстреляны, а тела сброшены в общую могилу на окраине леса.

Из всего еврейского населения чудом остались живы только трое. О спасении одного их них я и хочу рассказать. Им, этим счастливым, оказался четырнадцатилетний подросток Емельян, сын белыничского кузнеца Семена Купермана.

Когда на пороге его дома появились немцы, Емельян быстро спустился в старый, полуразрушенный погреб, где просидел до ночи. Тогда еще он не знал, что его матери, отца и четырехлетней сестренки Бэллочки уже нет в живых.

Соседскими дворами, глухими улочками темной декабрьской ночью пробрался он в Михайлов, деревушку, примыкающую к поселку, и укрылся в доме старика, который за плату частенько пас еврейских коров и хорошо его знал.

Но на следующее утро вернулась из Белынич дочь хозяина и сообщила, что там продолжаются поиски укрывшихся евреев. Старик испугался: его семью могут расстрелять за то, что он приютил еврейского подростка. Как сказала дочь, об этом было объявлено.

Емельяну пришлось перебраться в небольшое болотце, окруженное кустарником и мелколесьем, и пролежать там до темноты в куцем пальтишке и ботинках на босую ногу.

Всю ночь краем дороги он шел в соседнее местечко Тетерин, где жила знакомая еврейская семья. Это была территория соседнего Круглянского района. Идти пришлось километров двенадцать, укрываясь в канавах и придорожных кустах.

Но на этот раз ему не повезло. В Тетерине он попался на глаза не кому-нибудь, а самому начальнику местной полиции. Тот запер его в полицейском участке в камеру, а утром на попутной подводе его отвезли в районный центр Круглое. Там все евреи были согнаны в два небольшие административные здания. Вся территория гетто была обнесена высоким забором и с колючей проволокой.

Вот в это гиблое место и попал Емельян Куперман. Наступила ранняя весна. Как-то случайно ему удалось услышать разговор двух охранников-полицаев. Один из них под большим секретом сообщал своему дружку, что через три дня все 317 евреев в Круглом будут расстреляны, и уже готовится для этого место.

На следующую ночь Емельян прокопал себе лаз под оградой гетто. Ночь, на счастье, выдалась дождливой и темной. Природа как бы способствовала побегу. Беглец слышал, как в сторожевой будке разговаривают охранники, видел огоньки их папирос. Он осторожно пролез на темную и грязную улочку и побежал в поле, где зарылся в прелую солому прошлогоднего стожка. Согрелся. Все ждал погони, но ее не было. Парнишка быстро пошел подальше от гетто, пошел в сторону лесных деревень. Так и кочевал он всю весну от деревни к деревне, выдавал себя за беженца. Крестьяне кормили его, пускали на ночлег. И даже чуток приодели. Они, конечно, догадывались, кто он на самом деле. До них давно дошли вести, что всех евреев в Круглом немцы расстреляли. Однажды на лесной дороге скитальца остановил партизанский дозор. Это были партизаны бригады «Чекист», которыми командовал легендарный партизанский полковник Кирпич. «Подозрительного» привели в отряд, в штабную землянку. Рассказ паренька о трагедии тронул командира отряда Семедянкина, и Емельян Куперман сразу же был зачислен в партизанский отряд, а позже стал гордостью отрядной разведки (Газета «Берега», Минск, №3, март 2005 г., с.11).

Еврейское кладбище

Расследованием злодеяний оккупантов и выяснением размеров ущерба, причиненного ими в этой войне, занималась специально созданная Чрезвычайная государственная комиссия (ЧГК), которая строила свои выводы на основе документальных свидетельств. На территории Беларуси эта работа велась с начала 1944 г. 

Прямой материальный ущерб, нанесенный Беларуси оккупацией, исчисляется в 75 млрд рублей (в ценах 1941 г.), что в 35 раз превышало бюджет республики 1940 г. 

На белорусской земле немецкие захватчики сожгли, разрушили и разграбили 209 из 270 городов и районных центров (на 80-90 % были разрушены Минск, Гомель, Витебск), 9200 деревень.

Общие потери промышленности составили 6 225 млн рублей (в ценах 1941 г.). Экономика республики по промышленным и энергетическим мощностям была отброшена на уровень 1913 г. Оккупанты сожгли и разрушили 100 465 промышленных производственных зданий. Было уничтожено или вывезено в Германию 10 338 промышленных предприятий, включая все крупные электростанции (85 % их довоенного количества).

Чрезвычайная государственная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков установила, что имущественный ущерб сельскому хозяйству составил 22 471,9 млн рублей. Было уничтожено 10 тыс. колхозов, 92 совхоза, 316 машинно-тракторных станций, 1200 тыс. сельских зданий, в том числе 421 тыс. жилых домов колхозников.

Варварскими методами планово уничтожались и расхищались учреждения культуры и науки, образования.
Согласно данным Чрезвычайной государственной комиссии, с 1941 г. по 1944 г. было уничтожено 10 музеев, ущерб составил 163,4 млн рублей. Кроме того, было разграблено еще 8 белорусских музеев. В страны Центральной и Западной Европы были вывезены многие произведения белорусского, русского и западноевропейского искусства. Это хранившиеся в Государственной картинной галерее БССР около 1700 произведений живописи и икон, более 50 скульптур, а также многочисленные рисунки, гравюры, музыкальные инструменты, мебельные изделия. Среди них творения знаменитых мастеров: И. Айвазовского, К. Брюллова, В. Бялыницкого-Бирули, М. Врубеля, И. Левитана, И. Репина, В. Сурикова, а также Микеланджело, К. Растрелли и др. Только небольшая часть похищенного была возвращена Беларуси.

В годы войны Беларусь лишилась своего национального символа — Креста Ефросиньи Полоцкой, уникальной ценности, созданной в 1161 г. Была утеряна и знаменитая коллекция слуцких поясов, в которых ярко отразились высокое художественное мастерство и самобытность белорусского народа.

Почти полностью была уничтожена республиканская система библиотек, разграблен ее книжный фонд, составлявший 10 млн экземпляров. Только из фондов Государственной библиотеки БССР им. В.И. Ленина (в 1941 г. насчитывалось 2 млн томов) было утрачено более полутора миллионов томов, среди которых редкие и старопечатные издания, рукописи. Сегодня около 1 млн томов остаются ненайденными.

Разрушению подверглись 5 тыс. театров и клубов.

Оккупантами были уничтожены Белорусская академия наук и 24 научных учреждения.

За годы войны были сожжены и разрушены 8825 из 12 294 школ. Материальные потери, нанесенные учреждениям образования республики, составили 4,6 млрд рублей. 

Но как бы велик ни был материальный ущерб, самой болезненной и тяжелой потерей явилась гибель людей. 

За годы оккупации гитлеровцы провели свыше 140 карательных операций, во время которых полностью или частично уничтожили 5454 деревни. Страшным символом преступлений гитлеровцев на белорусской земле стала деревня Хатынь, сожженная вместе со всеми жителями. Ее судьбу разделили еще 618 сельских населенных пунктов, 188 из которых уже никогда не были восстановлены.

На территории Беларуси существовало около 250 лагерей советских военнопленных и 350 мест принудительного содержания населения. Только в деревне Тростенец, где находился один из самых больших по количеству уничтоженных там людей нацистских лагерей смерти, погибло 206 500 человек. Причем в отличие от Освенцима, Майданека и Треблинки в нем находилось главным образом местное население. Кроме того, в 186 населенных пунктах были созданы еврейские гетто. В минском гетто содержалось около 100 тыс. человек, из которых уцелели единицы. Белорусские ученые говорят о том, что в Беларуси в современных границах за годы войны было уничтожено 715 тыс. евреев.

Считается, что в период оккупации в Германию на принудительные работы было вывезено около 400 тыс. человек (в том числе 24 тыс. детей).

Статистика свидетельствует: если до войны в Беларуси в ее нынешних границах проживало 9,2 млн человек, то в конце 1944 г. — 6,3 млн человек. По данным ЧГК по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, всего на территории БССР убито 2 219 316 человек гражданского населения и военнопленных. Однако впоследствии выяснилось, что сведения о людских потерях по ряду районов были значительно занижены, а также, что данные по некоторым лагерям для военнопленных — неточные. В эту цифру также не включены пропавшие без вести или попавшие в плен и погибшие там бойцы Красной Армии из числа белорусских жителей. Не учтены также вывезенные в Германию и погибшие там мирные жители.  В настоящее время некоторые исследователи считают, что с учетом косвенных потерь за годы Великой Отечественной войны погибло от 2,5 до 3 и более млн жителей Беларуси, т. е. не менее, чем каждый третий.

С целью колонизации стран Восточной Европы, уничтожения и закабаления ее населения фашистской Германией в полном соответствии с политическими установками Гитлера был разработан Генеральный план «Ост». В основу плана легла расовая человеконенавистническая теория, возведённая в ранг государственной политики, так называемая «Новая территориальная политика» гитлеровской Германии.

Истинные масштабы геноцида белорусского народа, заложенные в генеральном плане «Ост», можно отчётливо увидеть через призму тех документов, в которых сохранились оценки положений плана, сделанные гитлеровскими функционерами.

Главный инициатор плана «Ост» Гиммлер 16 сентября 1942 г. на совещании высших командиров СС и полиции в своей полевой ставке «Хегевальд» следующим образом определял судьбу оккупированных белорусских земель: «Мы (Германия) должны германизировать и заселить Беларусь».

В ходе войны в соответствии с установками плана «Ост» нацистские структуры разрабатывали краткосрочные программы по уничтожению белорусского населения. Среди трофейных немецких документов в Центральном Государственном историческом архиве Латвийской ССР (Фонд 69, оп. 1а, д. 3, Л. 167) выявлена карта германской колонизации Прибалтики и Беларуси. На этом секретном документе от 17 ноября 1942 г. имеется штамп «Рейхскомиссариат Остланд. Отдел ІІ. Территория». Согласно карте-схеме и приложению к одному из вариантов (четырёхлетнего) плана, Беларусь от западной границы до линии Гродно – Слоним, южную часть Брестской области, районы Пинска, Мозыря и остальную часть Полесья по линии Пружаны, Ганцевичы, Паричи, Речица предполагалось полностью очистить от местного населения и поселить там только немецких колонистов. На карте обозначена территория для поселения колонистов, нанесены запланированные опорные пункты, новые пути сообщений. Исходя из информации, имеющейся на карте, указано количество населения, которое предполагалось оставить в городах для обслуживания колонистов. Так, в Минске намечалось поселить 50 тыс. колонистов и для их обслуживания оставить 100 тыс. местных жителей, в Гомеле – соответственно 30 тыс. и 50 тыс., в Могилёве – 20 тыс. и 50 тыс., в Витебске – 20 тыс. и 40 тыс. и т.д. Фотокопия картысхемы имеется в фондах Белорусского государственного музея Великой Отечественной войны.

С целью реализации документа под названием «Некоторые соображения рейхсфюрера СС Гиммлера об обращении с местным населением восточных областей» ещё до нападения на СССР было издано множество документов – приказов, распоряжений, инструкций, беспрецедентных по своей бесчеловечности и жестокости.

Фактически эти и ряд других документов возводили зверства по отношению к местному населению в ранг государственной политики гитлеровской Германии и освобождали германских военнослужащих от ответственности за преступления.  

Региональными гражданскими сферами власти являлись рейхскомиссариаты. План их создания был подготовлен Розенбергом в сотрудничестве с МИД Германии ещё в мае 1941 г. В указе Гитлера от 17 июля 1941 г. «О полицейской охране оккупированных восточных областей» было определено, что вся полицейская власть на оккупированной территории сосредотачивалась в руках рейхсфюрера СС Гиммлера. Согласно указу, Гиммлер направлял не только деятельность СС и полиции, но и получил неограниченные полномочия в проведении политики колонизации и массового истребления населения, что и было в основе плана «Ост». До создания органов немецкого оккупационного гражданского управления полицейскую власть на территории Беларуси возглавлял высший командующий СС и полиции группы армий «Центр» Бах-Зелевски и шеф айнзатцгруппы «Б» Артур Небе.

В связи с быстрым продвижением немецких войск на восток, большим количеством военнопленных, необходимостью проверки трудоспособного мужского населения нацисты стали ускоренно создавать систему специальных лагерей для сбора военнопленных и изоляции «враждебных элементов». Сотни тысяч людей стали узниками более 260 концлагерей, созданных на территории Беларуси. Лагеря были основным средством осуществления геноцида. На совещании в Ставке 16 июля 1941 г. Гитлер приказал не рассматривать как солдат-фронтовиков всех советских военнопленных и беспощадно их уничтожить.

Один из таких лагерей по распоряжению командующего 4-й армией Г. Клюге был создан уже в начале июля 1941 г. вблизи Минска в Дроздах. Около 140 тыс. человек военнослужащих, а также гражданского мужского населения Минска под предлогом перерегистрации нацисты загнали за колючую проволоку. Гитлеровский чиновник Дорш докладывал рейхсминистру Розенбергу, что в этом лагере пленные загнаны в тесное пространство и едва могут пошевелиться, а огнестрельное оружие охрана лагеря применяла беспрерывно и беспощадно.

25 июля 1941 г. в д. Колбасино Гродненского района началось строительство шталага № 353 для массового уничтожения мирных советских граждан и военнопленных. Территория 50 га была обнесена колючей проволокой, вокруг были поставлены пулемётные вышки. Заключённых удерживали в 96 землянках и кормили отходами. В лагере постоянно находилось около 36 тыс. человек. Ежедневно от истязаний и голода умирали сотни заключённых. За время существования лагеря в нём было уничтожено до 18 тыс. человек.

Массовый кровавый террор осуществляли войска СС (охранные отряды) и СА (штурмовые отряды), полиция безопасности и служба безопасности СД, ГФП (тайная полевая полиция), охранная полиция, полиция поддержания порядка, криминальная полиция, контрразведывательные органы «Абвера», жандармерия, специальные полицейские подразделения, вооружённые силы вермахта, охранные дивизии. В целом в 1941–1942 гг. немецко-фашистский оккупационный аппарат, сформированный нацистами в Беларуси, опирался на военнополицейские силы численностью около 160 тыс. чел., не считая частей, которые привлекали в ряде случаев с фронта для борьбы с партизанами.

В соответствии с указанием Гитлера от 27.06. 1941 г., оккупационным властям запрещалось заниматься судопроизводством и ставилась задача наводить страх на население всевозможными средствами. Из членов СС, СА, СД, ГФП, гестапо, криминальной и охранной полиции были созданы особые оперативные группы (айнзатцгруппы). Перед ними ставилась задача сокращения численности населения путём массового уничтожения, прежде всего проведения зачистки захваченной территории от советских партийных и комсомольских работников, актива, сотрудников НКВД, евреев, а также борьбы с проявлениями антигерманской деятельности и пр. На оккупированной территории Беларуси зверствовала специальная оперативная группа «Б», сообщившая в отчёте за октябрь 1941 г. о ликвидации 37 180 человек. Всего до 15.12. 1942 г. айнзатцгруппа «Б» уничтожила 134 298 человек. В конце 1942 г. эти особые оперативные группы были формально ликвидированы, войдя в состав тыловых войск.

Осуществляя свою преступную политику геноцида на территории Беларуси, гитлеровцы с первых дней оккупации развернули кровавый террор против еврейского населения. Для массового уничтожения евреев нацисты создавали гетто – специально отведённые районы в населённых пунктах. 19 июля 1941 г. распоряжением полевого коменданта гетто было создано в Минске. В течение пяти суток со времени опубликования распоряжения всё еврейское население города обязано было переселиться в отведенный район. Здесь на небольшой территории нацисты собрали 100 тыс. человек. Всего на оккупированной территории нацисты создали около 70 гетто. Кроме минского (крупнейшего на оккупированной территории Беларуси), гетто существовали в Бресте, Гомеле, Гродно, Могилёве, Борисове, Полоцке, Жлобине и др..

За годы оккупации нацисты совершали на территории Беларуси массовое и зверское уничтожение людей, варварское разрушение материальных, культурных и научных ценностей.

Таким образом, действия германских оккупантов на востоке, в том числе и на территории Беларуси, были заранее обдуманы, затем разработаны в таких документах, как генеральный план «Ост», «Инструкция об особых областях к директиве № 21 (план «Барбаросса»)», утверждённой 13 мая 1941 г., распоряжение «О военной подсудности в районе «Барбаросса» и особых полномочиях войск» от 13 мая 1941 г., «Двенадцать заповедей поведения немцев на востоке и их обращение с русскими» от 1 июня 1941 г. Фактически эти и ряд других документов освобождали германских военнослужащих от ответственности за преступления и возводили зверства по отношению к местному населению в ранг государственной политики гитлеровской Германии.

На захваченной территории БССР фашисты установили так называемый «новый порядок» – жестокий колониальный режим беззакония, насилия, грабежа и кровавого террора. Оккупационный режим преследовал следующие цели: полное порабощение и ограбление белорусского народа, зверское истребление населения. Этот режим осуществлялся созданной гитлеровцами администрацией, специальными службами СД (служба безопасности), СС (охранные отряды), гестапо (государственная тайная полиция), военнослужащими охранных и регулярных войск.

С целью эффективного осуществления своих преступных планов и ликвидации национальной государственности оккупанты расчленили территорию Беларуси и ввели административное деление, которое включало тыловой район группы армий «Центр» или так называемую «область армейского тыла». Сюда входили территория Витебской, Могилёвской, большей части Гомельской, восточные районы Минской и некоторые Полесской областей. Южные районы Гомельской и Брестской, почти полностью Полесская и большинство районов Пинской областей вместе с административными центрами Мозырь, Пинск, Брест были присоединены к рейхкомиссариату «Украина» и были распределены между генеральными округами «Волынь-Подолье» и «Житомир». Граница проходила в 20 км на север от железной дороги Брест – Гомель. Белостокскую и северную часть Брестской оккупанты включили в состав провинции Восточная Пруссия (округ «Белосток»). Северо-западные районы Вилейской области были отнесены до генерального округам «Литва». Оставшаяся после такого расчленения территория была названа генеральным округом «Беларусь» и разделена на 10 округов (гебитов).

На оккупированной территории немецкие захватчики проводили заранее спланированное ограбление белорусского народа. Для этого были учреждены такие организации, как Центральное торговое общество Восток (ЦТО), должности всевозможных фюреров, уполномоченных, инспекторов и других «специалистов» по экономике.

Расхищение и ограбление материальных ценностей гитлеровцы сопровождали варварскими разрушениями. Оккупанты превратили города и сёла Беларуси в груды развалин. Они сожгли, разрушили и разграбили на территории республики 209 городов и районных центров, уничтожили 10 338 предприятий, что составило 85 процентов довоенных заводов и фабрик, ограбили и разорили более 10 тыс. колхозов, 92 совхоза и 316 машинно-тракторных станций. Вывезли в Германию 90 % станочного и технического оборудования, 

С варварской жестокостью нацисты уничтожали культурные и научные ценности белорусского народа. Они разрушили Академию наук БССР, Белорусский государственный университет и все другие высшие учебные заведения, научно-исследовательские институты, 7 тыс. школьных зданий, 2187 больниц и амбулаторий, 2567 детских садов и яслей, 219 библиотек.

Целью оккупационной политики нацистов было планомерное уничтожение населения. В соответствии с планом «Ост» на Беларуси предусматривалось уничтожить или выселить на восток, непригодного с точки зрения гитлеровцев с  учетом так называемых расовых и политических оценок. 25 % подлежали онемечиванию и использованию в качестве сельскохозяйственных рабов. Например, в Минске германское командование планировало поселить 50 тыс. немцев и оставить для использования в качестве рабочей силы 100 тыс. местных жителей, в Гомеле – соответственно 30 и 50 тыс. чел., Могилёве и Бобруйске м – соответственно 20 и 50 тыс. чел., Витебске – соответственно 20 и 40 тыс. чел.

С целью массового уничтожения были применены массовые расстрелы, уничтожение в концлагерях, гетто, истязания в тюрьмах, убийство различными болезнями, использование заложничества со следующим наказанием, сожжение населённых пунктов с жителями при проведении карательных операций, смерть от голода и холода.

На оккупированной территории Беларуси нацисты создали более 260 лагерей смерти. Жестоко расправлялись оккупанты с советскими военнопленными, к числу которых германское командование приказало относить «всех, кто встречается в непосредственной близости от мест военных действий…всех трудоспособных мужчин в возрасте 16–55 лет». Издевательства над военнопленными были дикими и изощрёнными. Их морили голодом, содержали в нечеловеческих условиях, использовали на самых грязных и изнурительных работах. Малейшее промедление при выполнении приказаний грозило расстрелом.

Среди крупнейших лагерей смерти и гибели гражданского населения и военнопленных были:

В Минске и окрестностях было 9 лагерей, в которых уничтожено более 400 тыс. чел. : лагерь смерти Тростенец (уничтожено более 206,5 тыс. чел.; лагерь вблизи деревни Масюковщина (более 80 тыс. чел.); лагерь на ул.

Широкая (20 тыс. чел.);

Минская область: в шести лагерях смерти Борисова уничтожено более 33 тыс. чел.; Молодечно (36 тыс. 150 чел.); Слуцк (10 тыс. человек).

Брестская область: в четырёх лагерях Бреста уничтожено 34 тыс. чел.; Пинск – 4 лагеря (59 тыс. 48 чел.); Бронная Гара (более 30 тыс. чел.); Лесная (88 тыс. 407 чел); Колдычево (более 22 тыс. чел.)

Витебская область: в Витебске и окрестностях в пяти лагерях смерти погибло 76 тыс. военнопленных и около 62 тыс. мирных жителей; в Глубоком и окрестностях в трёх лагерях уничтожено более 37 тыс. чел.; в  Полоцке было 3 лагеря, в которых погибли 157 тыс. чел.; в Орше в трёх лагерях уничтожено более 20 тыс. чел.

Гомельская область: в Гомеле было 5 лагерей (уничтожено более за 105 тыс. чел); в трёх лагерях Азаричи уничтожено 16 тыс. 520 чел.

Гродненщина: в Гродно и окрестностях было 5 лагерей (уничтожено 41 тыс. 500 чел., в том числе в лагере смерти Колбасино 18 тыс.чел.); в 3-х лагерях Волковыска уничтожено более 30 тыс. чел; в 3-х лагерях Лиды уничтожено более 17 тыс. чел.; в 2-х лагерях Новогрудка уничтожено 28 тыс. чел.

Могилёвская область: в Могилёве в 5-ти лагерях было замучено более 70 тыс. чел.; в том числе в лагере Луполова – более 40 тыс. чел.; в 4-х лагерях Бобруйска и его окрестностях уничтожено 84 тыс. чел.; в 3-х лагерях Кричева уничтожено более 18 тыс. чел.

Неотъемлемой частью немецко-фашистского оккупационного режима, наиболее радикальным средством утверждения и поддержки «нового порядка», реализации преступных планов германского командования стали карательные операции. За 1941–1944 г. оккупанты провели на территории Беларуси более 140 крупных карательных операций. Они осуществлялись военными, охранными, полицейскими и специальными подразделениями оккупантов. Именно во время крупных карательных экспедиций было сожжено абсолютное большинство сёл и деревень Беларуси. За период 1941– 1944 гг. захватчики уничтожили около 9200 сёл и деревень республики, из них 5295 разделили судьбу Хатыни, т.е были уничтожены вместе со всем или частью населения. Из сожжённых деревень 186 так и не возродились. По Витебской и Минской областях некоторые населённые пункты сжигались по несколько раз.

На территории Беларуси карательные операции стали проводиться в первые военные месяцы и включали расстрелы, массовые издевательства, сожжение населённых пунктов. Уже с 25 по 31 июня 1941 г. подразделения 322-го батальона осуществили специальную карательную операцию в районе Беловежской пущи. Всего за неделю было выселено 6446 человек из 34 деревень. При проведении карательной акции было расстреляно более 50 человек.

Наиболее масштабной и кровавой карательной операцией на территории Беларуси в начале войны была акция «Припятские болота», охватившая ряд районов Брестской, Пинской, Полесской и Минской областей. Проводилась под предлогом борьбы с партизанами. За период проведения этой операции с 19 июля до 31 августа 1941 г. карателями из 162й и 252-й пехотных дивизий, 1-й кавалерийской бригады СС было сожжено 18 деревень и уничтожено 13 788 человек. 

15.08. 1941 г. карательный отряд поджёг центр райцентра Туров, а затем подтянув дополнительные силы 700–800 человек совершил поджёг Турова в пяти местах и одновременно сжёг четыре деревни.

Значительно активизировались каратели осенью 1941 г., что было связано с поступлением на оккупированную территорию распоряжений нацистской верхушки и германского военного командования с требованием удушить «коммунистическое повстанческое движение» и конкретных указаний, как «утихомирить» гражданское население. Гитлеровское руководство требовало проводить беспощадные устрашающие акции против гражданского населения, вывозить мирных жителей на работы в Германию, захватывать продовольственные ресурсы и другие материальные ценности.

В сентябре – ноябре 1941 г. вылазки карательных подразделений произошли на территории Пинской, Витебской, Гомельской, Минской, Могилёвской и Полесской областей. По неполным данным в этих операциях было убито более 7 тысяч человек. оккупантами.

С весны 1942 г. оккупанты перешли к проведению крупных карательных операции против быстро расширяющегося движения сопротивления и к массовому уничтожению гражданского населения. Для проведения первой крупной карательной операции «Бамберг» (20.03– 04.04. 1942) в пяти районах Минской и Полесской областей были привлечены три пехотных полка, один артиллерийский полк, два отдельных полицейских батальона, кавалерийский эскадрон, бомбардировочная эскадрилья. В ходе акции планировалось разгромить партизан ОктябрскоЛюбанской зоны и «утихомирить» местное население. Каратели совершили страшное злодеяние в отношении мирного населения. За период с 1 по 5 апреля 1942 г. палачи сожгли более 3600 жилых домов, расстреляли, повесили и сожгли около 5600 жителей. Наиболее пострадала деревня Хвойня Петриковского района, где были убиты 1419 человек.

Уже в июне 1942 г. руководство группы армий «Центр» разработало план 16 крупных карательных операций в своём тыловом районе, в соответствии с которым оккупационный режим провёл в июне – августе 1942 г. более 30 крупных карательных ударов.

Летом 1942 г. карательные операции были развёрнуты на территории Витебской, Могилёвской, Гомельской, Минской, Полесской, Барановичской областей. Основной удар наносился по партизанам и мирному населению в тыловом районе группы армий «Центр». Главной целью оккупантов был разгром партизанских зон на территории Россонского, Освейского, Чечерского, Оршанского, Сенненского, Лепельского, Бегомльского и других районов.

При проведении карательной операции «Гриф» во второй половине августа 1942 г. оккупанты бесчинствовали на территории Оршанского и Богушевского районов. В течение нескольких дней они убили и замучили 800 женщин, стариков и детей, полностью сожгли деревню Морозовку со всеми жителями, 600 человек угнали на каторгу в Германию. Особенно зверствовали подразделения 59-го армейского корпуса. Ещё при подходе к району операции каратели захватили 310 человек и 81 расстреляли.

Одной из самых масштабных и кровавых карательных операций лета – начала осени 1942 г. была акция под кодовым названием «Болотная лихорадка», охватившая 13 районов Витебской, Минской и Брестской областей. От карательных сил требовалось действовать беспощадно, а все деревни, находящиеся в болотистых и лесных районах проведения операции, подлежали уничтожению. В рамках этой экспедиции были проведены семь акций. В результате кровавых действий оккупантов погибли 10013 мирных жителей, 1217 было вывезено на каторгу в Германию. Жестокую расправу произвели каратели в деревне Бобровичи, где уничтожили 676 человек

Таким образом, с лета 1942 г. гитлеровское командование развернуло на территории Беларуси массовый террор. Масштабные карательные операции стали проводится практически на всей территории республики. Несмотря на то, что вермахт вёл активную наступательную кампанию на южном крыле советско-германского фронта, гитлеровское командование систематически направляло дополнительные силы для развёртывания карательных экспедиций.

За сентябрь – ноябрь 1942 г. оккупанты нанесли 19 крупных ударов по партизанам и населению. Сжигались деревни более чем в 30 районах Беларуси, в том числе в Бешенковичском, Сенненском, Быховском, Сиротинском, Горецком, Толочинском, Витебском. По неполным подсчётам за осень 1942 г. было сожжено более 100 деревень, сёл и посёлков.

В 1943 г. захватчики перешли к проведению крупномасштабных карательных операций с использованием моторизованных формирований, танков и авиации и провели 60 крупных карательных экспедиций: в Витебской области (январь – март, май – июнь, октябрь – ноябрь, декабрь); в Вилейской (октябрь); Гомельской (октябрь); Минской (май – июнь, август); Могилёвской (апрель, август, октябрь); Полесской (январь, июль – август); Барановичской (август), Пинской (июль – август), Брестской (сентябрь – октябрь).

Основной удар противника был направлен на Витебщину, где в  течение 3-х месяцев проводились четыре крупные карательные операции, в ходе которых нацисты замучили и сожгли заживо более 15 000 человек, разгромили и сожгли по разным оценкам более 500 населённых пунктов. Только в Полоцком районе в течение января 1943 г. каратели сожгли 21 деревню. В ходе операция «Шаровая молния» фашисты прочесали 169 деревень, захватили 3583 человека. Женщин и детей, пытавшихся спрятаться в землянках, уничтожали гранатами. Захваченных в лесу мирных жителей загоняли в уцелевшие постройки и заживо сжигали. Жертвами карательной операции «Заяц-беляк» по неполным данным стали 877 жителей. Несколько деревень были уничтожены вместе с жителями.

Одна из самых кровавых карательных операций 1943 г. – экспедиция «Коттбус». За май – июнь полностью или частично сожжена 221 деревня, уничтожено 4056 жилых домов, расстреляно и заживо сожжено более 10 000 мирных жителей Минской и Витебской областей. Так, в сожжённой деревне Горелый Луг погибло 576 человек. Кроме того, 3051 человек были угнаны оккупантами на принудительные работы в Германию.

Тяжелейшие испытания легли на плечи мирных жителей ИвенецкоНалибокской партизанской зоны в июле – августе 1943 г., когда оккупанты проводили карательную операцию под кодовым названием «Герман». В районе операции каратели убили 4380 советских граждан и 20 994 захватили для угона в Германию, сжигали деревни вместе с жителями. 

С осенне-зимнего периода 1943/1944 г., когда началось освобождение Беларуси, проведение тактики «выжженной земли» приняло наиболее широкие масштабы. К проведению карательных акций стали широко привлекаться армейские подразделения, в которых создавались специальные команды поджигателей (факельщиков). Эти спецгруппы должны были при отступлении германских войск осуществлять полное опустошение населённых пунктов.

Осенью – зимой 1943 г. германские оккупанты развернули несколько крупных карательных операций в различных регионах Беларуси. В октябре – начале ноября 1943 г. против гомельских и полесских партизанских формирований были последовательно проведены три масштабные акции с участием фронтовых частей. В ходе операций нацисты расстреляли сотни мирных жителей и сожгли несколько деревень. На Витебщине в ходе карательной операции «Генрих» оккупанты нанесли массированные удары по деревням Россонского района, в результате чего 20 из них были сожжены. В акции «Отто» каратели расстреляли около 2 тысяч человек и сожгли более 10 деревень Освейского и Дриссенского районов.

В течение первой половины 1944 г. оккупационная политика геноцида и «выжженной земли» на территории Беларуси достигла своей наивысшей точки. Чудовищные злодеяния совершили нацисты в сотнях населённых пунктов Беларуси. Так, в деревне Ала Паричского района 14 января 1944 г. карательный отряд согнал в дома из семи окрестных населённых пунктов. Гитлеровцы расстреляли и сожгли 1758 человек, в том числе 950 детей и 508 женщин.

Основные силы карателей в весной – летом период 1944 г. были брошены на ликвидацию партизанских зон, уничтожение и угон в Германию мирных жителей, разрушение населённых пунктов. Так, в карательной операции «Праздник весны» (17.04–5.05. 1944) нацисты в районе Полоцко-Лепельской партизанской зоны убили 7011 человек и сожгли несколько деревень.

Массовое разрушение и уничтожение населённых пунктов Беларуси в 1944 г. было тщательно спланировано и осуществлялась в соответствии с указаниями гитлеровского командования.

На протяжении трёх лет оккупации нацисты совершили на территории Беларуси чудовищные злодеяния. Согласно выводам Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков и их соучастников на временно оккупированной советской территории, БССР потеряла за годы войны более половины своего национального богатства. Прямой ущерб, причинённый германскими захватчиками народному хозяйству Беларуси составил 75 млрд. руб. (в ценах 1941 г.) Почти 3 млн. человек (около 34 процентов довоенного населения) были лишены жилья. Самыми тяжёлыми из всех были людские потери. По данным СНК БССР из Беларуси в Германию было угнано 399 474 человека. За годы войны республика потеряла каждого третьего своего жителя.

20 ноября 1945 г. высшие государственные и военные деятели фашистской Германии предстали перед Международным Военным трибуналом в Нюрнберге. Значительное место в обвинении фашизма занимали материалы и документы о преступлениях, совершённых фашистами на территории Беларуси.